Связанные с пандемией ограничения вынудили вербовщиков террористов сосредоточить усилия на «местном джихаде»
Одновременно с заметным снижением количества призывов к поездкам в зоны боевых действий на Ближнем Востоке усилился контент радикальных идей в соцсетях, при этом упор делается на подрывную деятельность на местах.
БИШКЕК — В результате пандемии коронавируса и последовавших за ней ограничений запрещенные террористические организации меняют тактику, призывая последователей сосредоточиться на реализации их идеи «джихада» у себя на родине.
С введением ограничений на передвижение людей во всем мире количество призывов к поездкам в зоны боевых действий на Ближнем Востоке заметно снизилось, говорит религиовед из Бишкека Икбалжан Мирсаитов.
Однако, по его словам, в соцсетях увеличилось содержание радикальных идей.
«Ситуация, которая происходила до 2019 года в Ираке, в Сирии, перекинулась в интернет-пространство, — сказал Мирсаитов, говоря о возвращении силами международной коалиции последнего клочка территории «Исламского государства» (ИГ) в Сирии. — Стали пропагандироваться ценности жестокости, насилия».
«Идет не только вербовка, а идет культивирование других ценностей, таких как противостояние властям, официальному духовенству. Призывы [террористов] к радикальным мерам по отношению к немусульманам», — добавил Мирсаитов.
По его словам, сейчас вербовщики через соцсети активно призывают вести подрывную работу у себя на родине, «там, где живешь».
Радикальные проповедники набирают силу
По мере децентрализации пропаганды террористов очередным средством вербовки становятся местные радикальные проповедники.
По наблюдению Мирсаитова, сейчас у запрещенных террористических организаций нет единого информационного центра, как раньше.
Например, когда правительство Узбекистана в 2019 году объявило о планах по репатриации женщин и детей, оказавшихся в лагерях или тюрьмах в Сирии и Ираке, террористы отреагировали неоднозначно.
Некоторые группировки угрожали взорвать самолет, если Узбекистан попытается вывезти своих граждан, в то время как другие призывали правительства стран Центральной Азии вернуть женщин и детей, говорит религиовед.
«У них получился информационный слом», — сказал Мирсаитов.
По его словам, на этом фоне набирают популярность представители местных религиозных организаций, которые используют самые популярные соцсети в Центральной Азии — WhatsApp, YouTube и Телеграм.
У них нет языкового барьера, и они знают местную культуру, добавил он.
«К сожалению, среди местных проповедников встречаются так называемые “чала молдо”, то есть не совсем грамотный молдо [мулла], который не всегда верно интерпретирует Коран», — сказал Мирсаитов.
«Некоторые из них призывают к конфликту с немусульманами, и есть молодежь, которая готова к таким конфликтам».
Например, по его словам, толкование слова «джихад» является предметом споров, вызвавшим огромные дискуссии в интернете.
«Конечно, официальное духовенство понятие “джихад” объясняет с учетом политики государства, а интернет-имамы, которым все дозволено, трактуют понятие “джихад” в угоду своим интересам», — утверждает Мирсаитов.
«В этих спорах, к сожалению, выигрывают виртуальные проповедники. В интернет-пространстве идет процесс создания и формирования социальной оппозиции именно к официальному духовенству».
Такие дискуссии ведутся открыто в Фейсбуке, Твиттере и других соцсетях. Но в интернете также есть закрытые группы, куда трудно попасть простому человеку и к которым надо иметь определенный доступ, говорит он.
«В закрытых группах информационная работа ведется более радикальная».
«В период карантина увеличилось число их посещений и участников. И, в первую очередь, увеличение идет за счет молодежи», — считает Мирсаитов.
Вербовка в интернете
Согласно исследованию 2020 года, опубликованному Институтом по освещению войны и мира в Центральной Азии и Центральноазиатским бюро аналитической журналистики, в качестве источника новостей интернет-пользователи в Таджикистане и Узбекистане предпочитают Фейсбук всем другим соцсетям.
Жители Казахстана и Кыргызстана гораздо чаще обращаются за новостями в Инстаграм, тогда как в Узбекистане 60% респондентов сообщили, что для этого всегда используют Телеграм.
WhatsApp является основным способом обмена новостями в Кыргызстане и Казахстане, а жители Таджикистана предпочитают Телеграм и Вайбер.
Технология привлечения людей к радикальным сайтам очень проста. По словам Мирсаитова, проповедники-блогеры размещают на YouTube-канале видеоролики, в которых представители других религий оскорбляют или высмеивают общечеловеческие ценности.
Затем они отслеживают комментарии посетителей и выбирают тех, кто, по их мнению, является хорошим кандидатом для дальнейшей идеологической обработки. Если пользователь подписывается на канал, то проповедники-блогеры позже отправляют ему ссылки на другие видео и постепенно манипулируют его образом мышления, рассказывает он.
Между тем, как отметил Мирсаитов, опасность закрытых групп заключается не только в их радикальных призывах, но и в том, что они становятся площадками для первичного отбора потенциальных террористов.
«Завербованные люди пойдут на теракты, будут выступать против целостности общества. Пока их в нашей стране мало, но они есть и работают, расширяя свои ряды. Конечно, они пока открыто не выступают против, но в своих замкнутых кругах ведут работу, строят свои планы по дестабилизации ситуации в стране», — сказал он.
По данным Всемирного банка, около 700 тысяч человек в Кыргызстане живут за чертой бедности. Введение карантина еще больше усугубило и без того сложную экономическую ситуацию в стране.
Безработица, повсеместная коррупция в правительстве и нищета вызывают недовольство социальной несправедливостью, особенно среди молодежи. По словам Мирсаитова, все негативные экономические последствия от карантина на руку террористическим организациям.
Для борьбы с вербовкой в интернете необходимо повысить информированность населения по теме экстремизма и терроризма, вовлекая в эту работу государственные институты и гражданское общество, считает религиовед.