Нужно ли сторонников нетрадиционных религиозных течений заранее сажать в тюрьму?
Благоразумно не ставить эксперименты по усилению репрессивного механизма в отношении представителей нетрадиционных религиозных течений, последствия могут быть тяжелейшие, считает известный религиовед-ученый Асылбек Избаиров, передает zakon.kz.
Поводом для беспокойства эксперта стала телепередача, посвященная угрозе салафизма в Казахстане, о чем Асылбек Избаиров написал на своей странице в Facebook.
Анализируя состоявшуюся недавно телепередачу «Неге» на тему: «Қазақстанда салафизмнен қауіп бар ма?» (Есть ли угроза салафизма в Казахстане?), религиовед-ученый выделил ряд важных моментов.
«Первое. В ходе передачи один из выступающих (юрист) предложил законодательное закрепление статуса роли «Дінбасы» (религиозного лидера), чтобы он имел теперь уже определенные властные полномочия для усиления нисходящей вертикали и подчинения всех исламских структур ДУМКу. По мнению автора поста, это положение имеет несколько противоречий.
Во-первых, это противоречит принципу светскости, а именно, разделению государства и веры, невмешательству власти в религию.
Пара замечаний «по следам» состоявшейся недавно на «31 телеканале» передачи «Неге» на тему: «Қазақстанда салафизмнен…
Во-вторых, это открывает прямую дорогу для нежелательной политизации ислама в Казахстане. «Дiнбасы» — это уже что-то подобное статусу аятоллы Хаменеи в Иране, который в отличие от Казахстана официально является теократическим государством. Это может в дальнейшем привести к расколу во власти, а в перспективе и к силовой конфронтации, тем более, что идеологическая база под это уже разработана идеологами экстремистской сети «Ихуан аль-Муслимин», ФЕТО и различными такфиристскими группировками, считает Асылбек Избаиров.
Второе. Также в ходе передачи выступающие озвучили одиозное мнение, что нужно всех сторонников нетрадиционных и радикальных течений заранее сажать в тюрьмы, следуя «узбекскому пути». Узбекистан (в период правления Ислама Каримова) был известен своей жесткой политикой в сфере религии. Выступающие высказали мнение, что именно эти жесткие методы борьбы с религиозным экстремизмом позволили сохранить в этой стране стабильность, и ради этого якобы можно и отказаться от «либерализма». Однако, тут нельзя забывать, что узбекское общество моноэтнично и, в подавляющем большинстве, глубоко традиционно и консервативно, у них по сей день силен институт большой семьи.
Кроме того, повсеместно работает институт соседской общины, так называемые махалля. Наконец, в обществе в целом высок уровень традиционной религиозности, сильны позиции традиционного ханафитского мазхаба. В целом все это образует разветвленную систему мощных механизмов социального контроля, которые работают очень эффективно. То есть, там, в целом, совсем другой менталитет, другое отношение к власти, правам и обязанностям граждан.
Благоразумнее всего не ставить такие эксперименты в Казахстане, последствия могут быть тяжелейшие. Тем более, что мы вполне успешно прошли острейшие периоды без отказа от комфортного уровня свободы вероисповедания, необходимой в полиэтническом и подиконфессиональном обществе. У нас — свой путь, своя модель развития и это касается не только религии, но и всех сфер жизни общества.
Нельзя забывать, что усиление репрессивного механизма, может, имеет и возвратные негативные последствия для государства. Никогда нельзя забывать, что именно тюрьмы становились тем местом, где радикальные идеи находили благодатную почву.
Третье. Мы должны рассматривать исламские течения и группировки, действующие в Казахстане и их степени (возможной) опасности для государства с сугубо прагматической точки зрения – а именно, насколько велика вероятность их возможного участия в дестабилизационных сценариях, а также в усилении нежелательной политизации ислама.
Напротив, такие их признаки как сугубо теологические особенности, степень либеральности или консерватизма в вопросах повседневной религиозной практики и т.п. – не имеющие политического измерения, — должны рассматриваться, как второстепенные. Сегодня опасность для Казахстана имеют прежде всего такфиритские группировки, а также охотно интегрирующиеся во властные структуры ихванские группы, открывающие дорогу для политизации ислама за счет не религиозного радикализма, а критики и вмешательства в социальные и политические сферы, как это делает традиционная политическая оппозиция, эксплуатирующая популистские приемы.
Для нашей страны жизненно важно сохранить достижения прошедших десятилетий в сфере государственного и общественного строительства. «Экзаменация верующих», фильтрование их на предмет лояльности, создание параллельных светским новых религиозных структур власти, может быть куда более опасным, чем «классический экстремизм», ибо в основе своей это все аукнется идеологическими конфликтами завтра, когда от граждан будет требоваться не законопослушность, а безоговорочная и навязанная идеологией лояльность, выхолащивающая сами понятия гражданственность и патриотизм, как это было буквально 30 лет назад в СССР».