Владимир Познер о трагедии в Керчи: кто виноват и что делать?
– Не так давно произошла ужасная трагедия в Керчи, после которой многие наши многоуважаемые депутаты стали высказываться о запрете или по крайней мере сильном ограничении компьютерных игр и жестком контроле над соцсетями, потому что, цитата: “все нападавшие были активными пользователями соцсетей” и “увлекались компьютерными играми, содержащими сцены насилия”. {jcomments on}
Отсюда вопрос: Владимир Владимирович, как Вы считаете, может ли какое-либо произведение искусства (будь то книга, в которой история показывается с помощью воображения, или фильм, в котором история воспринимается с помощью органов чувств, или игры, в которых нередко позволяют самим принимать решения в истории) полностью изменить мировоззрение человека таким образом, чтобы он купил реальное оружие и пошел убивать со словами: “кто я, тварь дрожащая или право имею”? Или все же проблема в воспитании конкретно этого ребенка? (Артем Заболотский)
Владимир Познер: Уважаемый Артем Заболотский, Ваш вопрос представляет большой интерес, в отличие от реакции ряда депутатов Госдумы. Есть категория людей, которые всегда предлагают простые решения очень сложных вопросов. Эти решения абсолютно бездарны и чаще всего не только не приводят к решению вопросов, но еще более осложняют их
По существу Вашего вопроса я сказал бы вот что: давайте отделим произведения искусства от компьютерных игр и соцсетей. Если исходить их древнеримской пословицы “жизнь коротка, искусство вечно”, то согласимся с тем, что нет ничего вечного ни в одной компьютерной игре, и ничего вечного не было создано соцсетями, то есть они к искусству отношения не имеют.
Может ли произведение искусства в принципе изменить мировоззрение человека? По-моему, может. Могу сказать о себе, что есть кинофильмы, есть книги, есть картины, которые очень сильно повлияли на мое мировоззрение. Но речь, повторяю, не об искусстве. Могут ли компьютерные игры и соцсети повлиять на мировоззрение человека? Думаю, могут. Могут, например, подтолкнуть человека к самоубийству. Могут в какой-то степени сделать для него сцены насилия и жестокости привычными и приемлемыми.
Но гораздо действенней СМИ: степень известности, которая сопровождает человека, совершившего страшное убийство или иное преступление, является для некоторых людей с определенной психологией привлекательной. Тому много примеров. Человек идет на преступление, зная, что он покончит с собой, но априори наслаждаясь пониманием того, что он станет знаменитым. И это куда более сильный фактор его действий, нежели компьютерные игры или соцсети.
Никаким контролем, никакими запретами ничего с этим не сделаешь. Патологическая страсть прославиться – вот что лежит в основе таких действий. Это не терроризм, который преследует цель, чаще всего политическую, религиозную, идеологическую, это жажда славы – пусть посмертной. Компьютерные игры и соцсети ни при чем. А вот СМИ очень даже при чем, и надо бы серьезно подумать, как из больного преступника не сделать героя.