СОТРУДНИКИ КАЗАХСТАНСКИХ КОЛОНИЙ ПОДВЕРЖЕНЫ РИСКУ СТАТЬ ЭКСТРЕМИСТАМИ
Эксперты составили психологический портрет подверженного радикальным идеям заключенного и заявили, что сотрудники казахстанских колоний сами подвержены риску стать экстремистами.
Проводимая работа против радикализации среди осужденных в колониях страны оказалась неэффективной в Казахстане, считают эксперты Регионального представительства Международной тюремной реформы (PRI) в Центральной Азии.
Более того вовлеченные в эту работу сотрудники комитета уголовно-исполнительной системы (КУИС) на сегодняшний день находятся в зоне риска как люди, которые по долгу службы активно контактируют с осужденными, придерживающимися радикальных религиозных течений.
В последние годы места лишения свободы стали благоприятной вербовочной средой для приверженцев экстремизма, поэтому многие эксперты утверждают, что пришло время работать по борьбе с экстремизмом именно в местах лишения свободы и других закрытых учреждений, а работникам исправительных учреждений и органов УИС необходимо обладать достаточным профессионализмом, знаниями и умениями в данной сфере деятельности.
Портрет экстремиста
В ходе национального форума, посвященного вопросам предупреждения радикализации заключенных в тюрьмах Казахстана, были представлены результаты эксклюзивного исследования, которое ранее не проводилось ни в Центральном Азиатском регионе, ни в постсоветском пространстве. Отмечалось, что опрос осужденных проводился с ноября 2016 года по январь 2017 в шести областях Казахстана: Кызылординской, Южно-Казахстанскаой, Жамбылской, Восточно-Казахстанской, Павлодарской, Алматинской областях и городе Алматы.
По словам директора «Ассоциации центров исследования религий» Юлии Денисенко, выводы строились на трех столпах: статистике госорганов, самом исследовании и сравнительном анализе. Проведенный анализ также выявил социальный портрет террориста.
«Это, как оказалось, безработный молодой человек в возрасте до 28-29 лет, со средним образованием, женат, имеет несколько детей. Эти характеристики действительно были подтверждены исследованием, который провели мы с контингентом осужденных за преступление, связанное с насильственным экстремизмом. Но социальные характеристики не дают, к сожалению, полного ответа на вопрос о том, кто способен преступить закон в виду радикальных мировоззренческих позиций, так как нахождение человека в таком обществе обусловлено в большей степени психологической и социальной составляющей», — рассказала Денисенко.
Она добавила, что исследование позволило раскрыть не социальный статус, а именно психологический портрет личности, совершившего преступление на почве радикализации. В исследовании приняли участие три тестовых группы: здоровая среда или сотрудники правоохранительных органов, контактеры или лица, находящиеся в непосредственном контакте, сами осужденные за различные правонарушения, связанные с насильственным экстремизмом.
Итак, согласно результату исследования, в первой группе были даны такие характеристики, как свойство и желание расширять свои формы сотрудничества, проявлять социальную активность, развивать способности, самоопределяться, получать уверенность в завтрашнем дне.
«Вторая группа – им трудно говорить «нет», поэтому много времени они тратят на интересы других людей. Их цели определяют обстоятельства или приближенные люди. Им свойственно вести себя эмоционально, необдуманно, импульсивно, то есть имеет очень низкий уровень развития. Они имеют положительные жизненные принципы, но отстаивают их в состоянии гнева и раздражении в состоянии «довели» и «достали», — рассказала директор «Ассоциации центров исследования религий».
При изучении самой основной третьей группы выяснилось, что у 46% респондентов были стерты представления о себе, тесты у них были заполнены на 20-25%. При таких обстоятельствах, как объяснила эксперт, результаты не интерпретируются и не подлежат анализу.
«Символически это можно выразить словосочетанием «не укреплен корнями; где выгодно, туда и иду». Свойственно деструктивное поведение, а именно обвинение других, жизни, судьбы, нежелание жить. Такую картину может украсить некая идеология или смысл, который прививается посредством внешней пропаганды. У 82% людей этой группы способность воспринимать, чувствовать, выбирать, делать, думать, понимать выражена очень слабо, гораздо ниже, чем у других предыдущих групп. Интересно то, что им не свойственно быть организованными, потому что все они нуждаются в контроле, сопровождении, воздействии со стороны других», — пояснила эксперт.
Сначала душа, потом дух
Было подчеркнуто, что представленные выше характеристики не подлежат изменению, поскольку они врожденные или приобретенные в семье до семи лет. Поэтому в ходе заседания было предложено обратить внимание на стратегии реабилитации, где они действуют, и где это «просто для галочки».
Один из самых важных выводов – только после повышения уровня развития критического мышления возможно подключение в реабилитацию специалистов-теологов. До этого момента они просто не способны понять, что им говорит теолог или имам. Поэтому было также рекомендовано на первой стадии подключать психологов.
Кроме того, по мнению эксперта, сам процесс реабилитации не может занимать одну-две беседы и должен быть постоянным на протяжении полугода или более длительного времени.
«Многие эксперты отказываются от реабилитации, полностью направляют все силы на борьбу за еще не определившийся контингент. Все-таки, я считаю, что реабилитировать нужно. Любой срок когда-то заканчивается, этот человек выходит на свободу, рядом может оказаться любой из нас», — отметила Денисенко.
Экстремистские риски по обе стороны решетки
Региональный директор представительства Международной тюремной реформы (PRI) в Центральной Азии Азамат Шамбилов обратил внимание на тюремный персонал, который, по его словам, перезагружен, и его труд низко оплачивается.
«Впервые в мире мы начинаем говорить о том, почему мы должны работать с тюремным персоналом. Так как это те лица, которые отвечают за реинтеграцию, ресоциализацию осужденных. Если тюремный персонал усталый, низкооплачиваемый, больше не хочет работать, какого хорошего гражданина мы можем ожидать, который будет освобождаться с мест лишения свободы? МВД в этой связи будет работать с Комитетом уголовно-исполнительной системы по дальнейшей подготовке сотрудников, а также повышению квалификации: как мы можем разгрузить сотрудников, но тем временем эффективно управлять тюрьмами», — сказал в свою очередь Шамбилов.
Он добавил, что низкая социальная защищенность привела в Кыргызстане, Таджикистане, Узбекистане и других странах к радикализации и вербовке в радикальные группы самих сотрудников уголовно-исполнительной системы, МВД, прокуратуры.
«Я думаю, в Казахстане тоже есть эти факты, но мы их пока еще не открыли. На сегодня стоит большой вопрос: как мы будем защищать сотрудников, если они сами социально уязвимы и психологически неустойчивы. Например, в Нидерландах сотрудники колоний работают четыре дня. На пятый день они проводят обучение, тренинговые программы, психологическую разгрузку, в то время как наши сотрудники работают шесть дней в неделю», — сказал региональный директор представительства PRI.
В пример также был приведен «алматинский стрелок», который стал приверженцем радикального течения, а в день совершенных им преступлений действовал в одиночку и смог держать весь город в страхе.
«Это один из сигналов о том, что мы должны работать, во-первых, по превенции. Я поддерживаю коллег, которые говорят, что на уровне превенции полиция должна предпринимать превентивные меры. Но, тем не менее, в местах лишения свободы мы должны вести постоянный контроль над лицами, которые подвергаются вербовке и кто вербует… Нужно поднимать социальный пакет для сотрудников УИС. Создавать отдельные обучающие программы по выявлению таких ранних стадий радикализации в самом себе, когда они могут понять, подвержены ли они, как они могут защитить себя от скрытого психологического давления. Работа проводится, но она доказала свою неэффективность. Сегодня пришло время создавать новые программы и идеи», — сказал Шамбилов.
Исследование, по его словам, очень большое и детальное, однако для СМИ, населения и госорганов открыта лишь треть анализа, так как в их результатах есть очень много конфиденциальной информации, которая предназначена только для узкого круга уполномоченных ведомств.
Согласно информации, которая была представлена во время форума, с начала вооруженных конфликтов в Афганистане, Сирии, Ираке из лагерей международных террористических организаций были депортированы и экстрадированы 45 граждан Казахстана, 33 вернулись самостоятельно. С 2012-го по 2016 годы КНБ не допущен выезд в зоны террористической активности 559 рекрутов-казахстанцев.
В период с 2012-го по 2016 годы также наблюдался пятикратный рост (с 98 по 536) выехавших за рубеж для участия в военных действиях. На сегодняшний день, по данным за май 2017 года, из общего количества заключенных — верующий контингент составляет 3,5 тысячи человек, из них 763 — последователи салафизма.