Они надевают паранджу – прожив такую жизнь, просто стыдно открыть лицо
Мой собеседник — Асель Базарбаева. Мама четверых прекрасных детей. Таких тысячи. Но именно ее историю жизни обсуждает сегодня вся страна. А первым, кто выслушал и поддержал женщину, стал сам Нурсултан Назарбаев. Она смогла не просто порвать с радикальной группой. Она начала спасать других.
— Асель, на юбилейной сессии Ассамблеи народа Казахстана ты выступила перед Президентом с инициативой открытия реабилитационных центров для женщин, находящихся под влиянием экстремистских воззрений. Действительно, проблема настолько велика?
— Необходимость катастрофическая. Среди этих женщин есть те, которые хотят выбраться, но не знают, куда им пойти. Реабилитационные центры нужны для того, чтобы показать, что общество готово помочь, что от них не отказались. Был случай, когда ко мне обратилась женщина, пыталась уйти, но не смогла. Она даже развелась с мужем-радикалом. Но суд отказал в разделе имущества, так как квартира была в ипотеке. Получив такое решение суда, муж на законных основаниях занял комнату в общей двушке. Ее финансы не позволяли снять другое жилье. К чему это привело? К тому, что он получил возможность и дальше «обрабатывать» детей. В итоге женщина сломалась. У нее просто не было шанса. Она снова вернулась к тому, от чего пыталась убежать.
— Чем конкретно можно было помочь этой женщине и ее детям?
— Дать шанс поверить, что все еще можно исправить. Я хочу открыть кризисный центр, с общежитием, со столовой, прачечной, с детской комнатой. Там обязательно должны работать психологи, даже при необходимости психиатры, юристы, социальные работники. То есть, мы должны в этом центре дать старт для социального преобразования.
— Много таких женщин?
— Очень много. И если в этой истории она сошлась с отцом своих детей, то другие выходят замуж за кого придется, снова и снова. Просто для того, чтобы есть. Сами не еду они заработать не могут по разным причинам: нет образование, не могут переступить через запреты группы и т.д. Но чужие дети никому не нужны. Зная это, женщины терпят унижения, издевательства над собой и детьми от прошлых браков, чтобы просто выжить.
— Члены радикальных групп позиционируют себя как истинно верующих. Разве может такой человек позволить себе унизить жену или поднять на нее руку?
— В идеале, когда человек принимает веру, то он одновременно принимает решение поменять свой нрав, чтобы исправиться в лучшую сторону. Но у многих другая мотивация. Например, чтобы стереть прошлые грехи. Только привычки по щелчку не исправить. Оттуда и попытка найти оправдание им в религии. Например, многоженство. Если он был бабником, то он им и остается. Просто теперь вместо временных девушек временные жены.
Но в Сунне Пророка Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует) говорится, для чего нужно было многоженство. Чтобы поддержать вдов, сирот, женщин, которые не могут иметь детей. То есть оно было направлено на решение социальных, а не интимных потребностей. Вот пример. Девушка несколько раз побывала замужем. У нее было уже трое детей от разных мужчин. Один из «братьев» решил сделать благородный поступок, как они говорят, «ради Аллаха», и взял ее в жены. Но новому мужу благих намерений не хватило даже на месяц. О том, что она теперь свободна, вообще сообщил по телефону. Такие вещи никоим образом не соответствуют исламу.
— Женщина несколько раз была замужем, у нее куча детей, которых нечем кормить, нет работы, нет жилья… Мы можем назвать ее потенциальным кандидатом на выезд в Сирию?
— Запросто. Уже тут они начинают надевать на себя паранджу. С открытым лицом их кто-то может узнать. Прожив такую жизнь, просто стыдно открыть лицо. И если появится на горизонте террорист из-за рубежа, предложит ей «обнулить» все, что она пережила, предложит стать «смертницей», пообещает рай после этого, она пойдет на это.
— То есть, религию сначала используют, чтобы оправдать беззакония, а потом – чтобы оправдать самоубийство?
— Получается так. Поэтому эти женщины – именно тот контингент, на который мы должны обратить внимание.
— А их дети? Что с ними происходит?
— Они переживают катастрофические психологические катаклизмы. Одна мама заявила, что не может переступить через себя и обнять своего сына. Она же воспитывает воина! У этих детей есть игрушки, но все без головы. Есть книжки, но все изображения зачеркнуты. И они, как и все дети, играют в войну. Только не с игрушечными автоматами, а настоящими. Я о тех, кто выехал в Сирию вместе с родителями. Отрезать голову человеку для них в порядке вещей, потому что с малых лет они видели, как родители то же самое делали с куклами.
— То есть, мы говорим о поколении искалеченных ментально детей. На деспотичный стиль воспитания накладывается радикальная идеология. Я боюсь даже представить, как может это «выстрелить» в будущем.
— Некоторые дети уже выросли. Им по пятнадцать лет. И они уже создают собственные семьи.
— В 15 лет?
— Случай в Астане, например. Мама, из-за того, что была не в состоянии обеспечивать дочь, отдала ее замуж в 15 лет. И эту девочку водил в школу ее муж. А когда маму вызвали в школу, она ответила, что больше не несет ответственности за дочь, так как теперь эта обязанность лежит на муже. Как сложилось дальше, я не знаю.
— Все, о чем мы говорим, не касается религии. Больше социальные и психологические аспекты. Но в подавляющем большинстве случаев у нас к реабилитации привлекают имамов или теологов.
— Переубеждение в вопросах веры не решает проблему. Снимает только «верхний слой».
А ведь человек в радикальную группу приходит с психологическими травмами. Поэтому первостепенной должна стать работа психологов и психиатров. Это тот самый мост, по которому человек делает первые шаги в нормальный мир. Без психологической и социальной коррекции, выходя из деструктивной группы, он видит перед собой лишь пропасть.
Но продолжает надеяться, что кто-то протянет руку помощи. Тоже надеюсь, что не зря вышла к народу и рассказала об этом. Что в моем лице были услышаны и сотни других голосов.
