В Мангистауской области растет количество салафитов
Мангистауская область стала центром распространения салафитского религиозного течения, количество сторонников которого в регионе постоянно растет.
— Это настоящая эпидемия, и пока от нее нет никакого спасения, — делится жительница массива «Автодром» города Актау Алия Алибекова. – Мой племянник попал под влияние салафитов год назад. Сегодня это совершенно другой человек, не признающий наших традиций и готовый, если потребует духовный наставник, пролить кровь за «веру».
Таких, потерянных молодых людей в Актау можно встретить повсеместно. Своих взглядов он не скрывают, а их агрессивное поведение пугает местных жителей. —
Вступать с ними в споры или беседы, значит нажить себе врага, — говорит житель Актау Марат Нурагалиев. – Мои друзья, проживающие на одной из улиц города, где живут сторонники этого религиозного движения, боятся ночью выходить на улицу, открывать дверь посторонним. Конфликты возникают на самой различной почве, а прибывшие полицейские не хотят вмешиваться в эти разборки.
Впрочем, сами салафиты напротив, обвиняют представителей органов в нарушении их прав и не устают писать жалобы в неправительственные и правозащитные организации.
— Меня часто останавливают под любым предлогом сотрудники ДПС из-за того, что я ношу религиозную одежду – негодует Жанибек Муртазаев. – Несколько раз задерживали, но потом отпускали.
Братья Жанибека по вере не скрывают, что имеют своих покровителей в органах, потому и чувствуют свою безнаказанность. Есть, по их словам, среди правоохранителей и те, кто пополнил их ряды. Это своеобразная элита, которой разрешается не присутствовать на общих молитвах и делать взносы. Дело оборотней в погонах — поддерживать единоверцев и закрывать глаза на их проступки и нарушения.
Многодетная семья Рыскуловых в салафиты подалась из-за бедности. Глава семьи – инвалид, мать – безработная. Четверо сыновей перебивались случайными заработками. Старший Бауржан первым решился изменить вере предков. То, что теперь он член экстремисткой организации, парня ничуть не смущает.
— Если будет нужно, пойду воевать, — признается Бауржан. – Хоть в Сирию, хоть в Ирак. Мне все равно.
Младший из Рыскуловых, понявший, куда был втянут, попытался разорвать порочный круг. Наказать его за «предательство» старшие товарищи поручили брату Бауржану. После «серьезного» разговора с применением силы Ержан перестал помышлять о бегстве. Родные не стали выносить сор из избы, а в органах дело о внутрисемейном конфликте спустили на тормозах.
— Салафиты попросту покупают себе паству. Люди продаются за две головы скота, не понимая, что обратной дороги к нормальной жизни у них уже нет, — говорит священнослужитель одной из Атырауских мечетей. – Еще вчера обычные сельчане становятся агрессивными и неуправляемыми. Возможно, на них воздействуют психологически или психотропными средствами.
По мнению священнослужителя, бороться с салафитами пока не получается. Несмотря на периодические трансляции по областному телевидению Атырауской и Мангистауской областей Казахстана телепередач, посвященных дискредитации идеологии различных радикальных религиозных и террористических организаций, сторонников движения меньше не становится. Они ведут пропагандистскую деятельность среди населения на всех фронтах — в ходе совершения ими пятничной молитвы в мечетях, на свадьбах, других торжествах и даже на похоронах.
— Наш сын пропал в Сирии, больше года мы ничего о нем не знаем, — со слезами на глазах рассказывает попросившая не называть ее имени жительница города Кульсары. – Уезжая, он обманул нас, что едет учиться в Турцию. Его друзья из числа салафитов, «успокоили», что он, наверное, стал «святым» — погиб за веру. Если сын вернется живым, его посадят. Уж лучше так, чем быть убитым на чужой земле. Я не единственная, кто потерял ребенка, ставшего жертвой разгула экстремизма в нашей стране.
Пока матери оплакивают своих сыновей, власти пытаются взять ситуации под контроль. Между тем при таком раскладе сил, сделать это в ближайшее время им вряд ли удастся.
Сердар Довранов