Противостоять экстремизму и терроризму можно через развитие чувства патриотизма…

Мырзабек Туйганов: «ПРОТИВОСТОЯТЬ ЭКСТРЕМИЗМУ И ТЕРРОРИЗМУ МОЖНО ЧЕРЕЗ РАЗВИТИЕ ЧУВСТВА ПАТРИОТИЗМА…»

В учреждениях уголовно-исполнительной системы проводится работа с осужденными за экстремизм и терроризм. В чем ее суть и в каком направлении она ведется – в беседе с доцентом кафедры уголовно-исполнительного права Костанайской академии МВД РК им. Ш. Кабылбаева, подполковником полиции Мырзабеком Туйгановым.

 

• Мырзабек Сардарбекович, расскажите о вашей работе.

• В Уголовно-испполнительной системе РК работа с осужденными ведется в трех направлениях: идеологические, психологические и теологические мероприятия. Последнее – это прерогатива теологов, которые имеют специальное образование по нашим традиционным религиям, плюс профилактическая работа с осужденными по общеуголовным статьям, то есть с лицами, которые не обвиняются в терроризме и экстремизме, но также в стенах закрытого учреждения приходят к вере. Чтобы не попали в сети деструктивных религий и экстремистских идеологий, с ним проводится такая профилактическая работа.

 

• И какова эффективность данной работы?

• Эффективность, безусловно есть. Так, в теологическом направлении можно сказать следующее: осужденные в большинстве своем люди, которые не имеют основных знаний по религии. У них есть общие представления, но под давлением радикальной идеологии, которой они оказались подвержены, эти знания трансформируются с целью направить человека против государства, против общества и его общенациональных ценностей и идеалов.

 

• Каким образом это преподносится?

• Для террориста или террористической группы убить человека, совершить другое насильственное преступление против человека, который им ничего плохого не сделал, которого они даже не знают – значит, заявить о себе и таким образом посеять страх в обществе. И молодым людям, завербованным в экстремистскую организацию, показывают – дескать, вот видите, государство не может никого защитить. И многие, особенно молодые люди, поддаются таким идеям вербовщиков.

Из своего опыта работы с осужденными в идеологическом направлении могу сказать, что здесь основная задача – решить вопрос идентификации человека. Есть такой момент – некоторые радикалы не соотносят себя со своей нацией. Они например могут утверждать – «я – не казах». Им внушается, что казахские религиозные традиции в корне неправильны, и таким образом казахи – «неправильные» или «нечистые» мусульмане. Человек, углубившийся в радикальную идеологию, находящийся под внушением, в таких случаях отказывается от своей принадлежности к нации. При этом он знает «жеті ата» (семь колен), в роду не было смешанных браков и т.д., то есть говорить так нет никакого повода. Поясняет, что не хочет быть «грешником», поэтому отказывается. И наша задача заключается в том, чтобы вновь соединить то, что было разорвано. Чтобы человек вновь признал свою связь со своим народом, чтобы он осознал, что в том, чтобы быть казахом и при этом быть мусульманином, нет никакого противоречия. Мы рассказываем об истории нашей страны, о религии, о ее роли в обществе, о том, как она может обеспечивать личный и общественный прогресс и т.д. Причем важно преподнести это с точки зрения науки. Потому что есть большой плюс – осужденные за экстремизм и терроризм в большинстве своем люди уже взрослые, и у многих наблюдается интерес к рациональному подходу во всех вопросах. Да, поначалу они говорят, что им неинтересно, но потом, в процессе разговора, у них пробуждается интерес, они начинают задавать вопросы, сами предлагают темы. Особенно многих интересуют героика, ведь, по сути, сами себя они считают воинами. И когда рассказываешь о батырах, о героях освободительных и отечественных войн, борцах за независимость, об эпизодах настоящего героизма – тогда может раскрыться суть их ложного героизма, они начинают осознавать, что в убийстве ни в чем не повинных людей нет ничего героического…

Таким образом, через историю, через политологический контекст мы учим их мыслить по-другому, рационально, конструктивно, критически. Они начинают понимать, что мышление не должно быть узким, они должны мыслить шире. А когда они начинают мыслить более широко, креативно и критически – тогда они видят свои ошибки.

Можно сказать, что мы их ни в коем случае не отдаляем от религии – мы их одухотворяем, помогаем посмотреть на мир с дургих точек зрения. В этом – цель нашей работы. В целом это называется ДЕРАДИКАЛИЗАЦИЯ осужденного.

 

• Как долго приходится работать с людьми, чтобы перестроить их мышление?

• Здесь много обстоятельств, которые влияют на время работы с осужденными. Это и внутренние – например, человек не видит смысла в изменении, не желает идти на контакт, и внешние, когда по тем или иным причинам нет возможности встречаться с тем экспертом, котрый ему психологически больше подходит. Опять же зависит от человека. К примеру есть молодые ребята, которые с первых занятий осознают свои ошибки. Говорят, если бы я раньше знал, более глубоко вникал, не попал бы сюда. Кто-то расстается со своей внушенной идеологией достаточно долго.

Необходимо отметить, что работа  в данном направлении ведется и с пожизненно осужденными. Понятно, что он уже никогда не выйдет в общество, но такими встречами мы, во-первых, даем ему понять, что несмотря ни на что, он остается прежде всего человеком – заблудшим, запутавшимся, но все же человеком. И если он раскается в своих деяниях – то ему станет легче. Во-вторых, общаясь с ними, мы узнаем больше о причинах, из-за которых они оказались вовлечены в преступную организацию, что помогает нам в нашей работе.

 

• Есть ли среди ваших подопечных женщины?

• Нет, в моей практике пока не было. Хотя осужденные по вышеупомянутым статьям есть, но их единицы и преимущественно те, кто вернулся из зон боевых действий. В других странах, например, во Франции, если люди возвращаются из Сирии, Ирака, они автоматически считаются виновными и их осуждают минимум на 6 лет заключения. У нас в Казахстане женщины и дети, вернувшиеся из Сирии в результате операции «Жусан», есть, но они в большинстве проходят реабилитацию в специальных центрах. Как правило, они просто ехали за своими мужьями, одурманенными деструктивной идеологией.

К слову, женщинам и детям, особенно родившимся там в обязательном порядке требуется реабилитация. Страшно смотреть на детей, которые не знают, что можно жить не впроголодь и без войны…

 

•  Как противостоять вербовщикам деструктивных организаций?

• Профилактика прежде всего. Когда мы работаем с осужденными, и видим, как через 3-4 встречи они начинают осознавать, что они – часть нации, у которой есть своя богатая история, достойная гордости, мы верим, что этот человек уже не будет так легко подвержен вербовке. Наша позиция при работе – не отвергать то или иное направление религии, например, а пояснять, что это религии присущие другим странам, народам, со своей идеологией, культурой, менталитетом, государственным строем и т.д. Нам, как светскому, ориентированному на традиционные ценности государству, они просто не подходят. Мы исходим из равноценности культур и цивилизаций, у нас своя религия – ислам, и не нужно исповедовать чуждые культы. Но и не стоит лепить образ врага.

Таким образом, мы выводим осужденного из деструктивного культа через формирование чувства патриотизма, гордости за свою историю, уважения к подвигам предков, ответственности за будущее нашей страны. Как показывает практика, незнание своей культуры, традиций, отсутствие интереса и вовлеченности человека в социальные процессы приводят его в деструктивные организации. И в наших силах противостоять им – через образование, культуру, привитие национальных идей и ценностей.

• Спасибо за интересную беседу!