Вернувшаяся из Сирии сожалеет об отъезде в «халифат»

Зарина (имя изменено. —​ Ред.) вот уже третью неделю выходит на улицы родного города, прогуливается вместе с детьми, пытаясь забыть о прошлом. О нем изредка напоминает звук срабатывающего на входе в супермаркет металлоискателя. В теле раненной в зоне конфликта женщины остаются осколки снаряда.

Зарина, живущая в одном из отдаленных от столицы Казахстана регионов, начала читать намаз в 17-летнем возрасте. Ее родители, православные христиане, были не против, сказав, что «это ее выбор». Со своим будущим мужем, позже вступившим в ряды экстремистской группировки «Исламское государство», девушка познакомилась в Интернете.

— Поженились по Интернету. Он европеец, был старше меня на 21 год. Позвал меня в Турцию, всё оплатил. Встретились в Стамбуле. В Турции немного пожили. Месяц, — может быть, больше. Потом уехали в Сирию. Он утром уходил, вечером приходил. Я сидела дома, была домохозяйкой. Условия у меня были, дома красивые были. Я стирала, убирала, смотрела за детьми. Встречала, когда он приходил домой. Муж говорил, что всё будет лучше, если построим «халифат», — говорит Зарина.

Зарина говорит, что ее муж, кроме продуктов и средств бытовой химии, ежемесячно приносил по 150 долларов США.

— Это было очень много, потому что там всё было очень дешево. Со временем цены поднялись до такой степени, что килограмм мяса стоил 19 тысяч тенге, если перевести на наши деньги, — вспоминает она.

Свою жизнь в Сирии она делит на два периода. С 2013 по 2016 год Зарина жила «без каких-либо забот». Потом, рассказывает женщина, столкнулись с трудностями. Зарине вместе с мужем приходилось постоянно переезжать «по делам его службы». Сначала жили в Ракке, потом в Абу-Камале, затем в населенных пунктах Шаафа, Сусса, Багуз на юго-востоке Сирии.

— В последнее время мы жили в Багузе. Там была гора. Муж говорил, что за ней уже Ирак. Когда родился второй ребенок, я стала переживать за безопасность, сказала, что хочу уехать. Однажды во двор прилетел снаряд, я получила ранение осколочное. Осколки попали в спину и голову, но кости не повредились. Осколки до сих пор в теле, нужна операция. Муж был хороший, всё приносил в дом. Заботился. Когда я начинала говорить об отъезде, он злой становился. Говорил «терпи, скоро всё наладится». Я не поняла его мысли. Не знала его планы. Он сам не знал. Он просто тянул время, — говорит Зарина.

Первые сведения о казахстанцах, уехавших в Сирию, чтобы примкнуть к «Исламскому государству» (ИГ), Азаттык опубликовал в октябре 2013 года.

Позже группа, «преследовавшая цель создать халифат», распространила в соцсети видеозапись с несовершеннолетними казахоязычными детьми с оружием в руках.

С лета 2013 года боевики с особой жестокостью начали расправляться с теми, кто не признавал их позицию. Осенью 2017 года США и их союзники начали теснить боевиков, «Исламское государство» потеряло значительные территории, захваченные ранее в Сирии и Ираке. Боевики были оттеснены к линии границы. Тысячи женщин и маленьких детей, семьи боевиков, оказались между двух огней.

Зарина говорит, что ей так и не удалось уговорить мужа уехать из Сирии и в феврале 2019 года, воспользовавшись временным соглашением между США и ИГ, благодаря помощи курдских ополченцев она бежала в лагерь для беженцев. В это время ее муж, как обычно, «был на работе».

— Встала на рассвете, взяла своих детей. Сделала кашу из отрубей. Собралась и ушла. Сироты были у нас по соседству, чеченские дети. Женщина, которая смотрела за ними, хотела остаться. Я сказала «давай их вывезу». Их двоих я тоже забрала. Толпа шла в одну сторону. Там нас встретили курды в грузовиках. Ехали сутки. Ночью было холодно, днем жарко. У нас было одно одеяло на пятерых. Спаслись. После нас люди выехали, ночью попали под град, много новорожденных умерло, — говорит Зарина.

По приезде в лагерь для беженцев «аль-Холь», находившийся под контролем армии США, Зарина передала сирот чеченцам и взяла на свое попечение 10-летнего мальчика-казаха. Хасан, потерявший своих родителей во время вооруженного конфликта, находился с Зариной и в лагере для беженцев, и реабилитационном лагере по возвращении в Казахстан. В конце мая Хасана передали родственникам, но он до сих пор поддерживает связь с Зариной.

Зарина не любит вспоминать пережитое в лагере для беженцев.

— Курды беспредел делали. Только когда американцы приезжали, там было лучше. Они смотрели, еду выдавали, — говорит Зарина.

— Я боялась ехать в Казахстан. Думала, посадят. Казашки в лагере сказали, что Казахстан забирает своих. Видео увидела про операцию «Жусан». Потом начала интересоваться, с папой на связи была. Папа сказал: «Приезжай, страна обещает безопасность, прощает». Сожалею, что страну предала. Благодарна, как нас встретили. Как папа детей встречает, так и нас встретили. Одели и обули, психологическую помощь оказывают, — говорит Зарина.

9 мая в результате операции «Жусан-2» Зарину вместе с другими эвакуированными с Ближнего Востока доставили в центр реабилитации в городе Актау. 28 мая вернулась в свой родной город в другой области. Сейчас она живет со своими родителями, у которых еще двое детей – старший и младший брат Зарины. По словам Зарины, родственники ее мужа, который после их отъезда в лагерь для беженцев был тяжело ранен и скончался в Багузе, оказывают ей финансовую поддержку. Родители молодой женщины стараются не напоминать дочери о ее отъезде в Сирию. О том, что она уехала в зону боевых действий, они никому не говорили.

Сейчас Зарине 24 года. Молодая женщина, у которой нет ни специальности, ни образования, пока не строит никаких планов. Сейчас она думает о том, как оформить документы на родившихся в Сирии сыновей. Зарина очень благодарна родственникам, которые встретили ее с большой теплотой. По ее словам, «она не изменила свое отношение к исламу», по-прежнему читает намаз и носит хиджаб.

За три этапа операции «Жусан» в Казахстан, по официальным данным, в Ближнего Востока возвращено 516 человек, 360 из них — дети. В отношении некоторых взрослых заведены уголовные дела, в основном о «пропаганде терроризма» и «возбуждении розни».

Источник